— Нет, вы подумайте: XIX век мы начали Карамзиным, Пушкиным, Сперанским, а в XX у нас — Гапон, Азеф, Распутин… Выродок из евреев разрушил сильнейшую и, так сказать, национальную политическую
партию страны, выродок из мужиков, дурак деревенских сказок, разрушает трон…
Неточные совпадения
«Очевидно,
страна израсходовала все свои здоровые силы…
Партия Милюкова — это все, что оказалось накопленным в XIX веке и что пытается организовать буржуазию… Вступить в эту
партию? Ограничить себя ее программой, подчиниться руководству дельцов, потерять в их среде свое лицо…»
Именно эта интеллигенция, возглавляемая Павлом Николаевичем Милюковым, человеком исключительной политической прозорливости, задолго до того, как сложиться в мощную
партию конституционалистов-демократов, самозабвенно вела работу культурного воспитания нашей
страны.
— Мы — последний резерв
страны, — сказал он, и ему не возражали. Все эти люди желали встать над действительностью, почти все они были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина
партии и программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «духовной конституции».
Это они раскололи политически мыслящие силы
страны сразу на десяток
партий.
Бывал у дяди Хрисанфа краснолысый, краснолицый профессор, автор программной статьи, написанной им лет десять тому назад; в статье этой он доказывал, что революция в России неосуществима, что нужно постепенное слияние всех оппозиционных сил
страны в одну
партию реформ,
партия эта должна постепенно добиться от царя созыва земского собора.
— Ну, — раздвоились: крестьянская, скажем,
партия, рабочая
партия, так! А которая же из них возьмет на себя защиту интересов нации, культуры, государственные интересы? У нас имперское великороссийское дело интеллигенцией не понято, и не заметно у нее желания понять это. Нет, нам необходима третья
партия, которая дала бы
стране единоглавие, так сказать. А то, знаете, все орлы, но домашней птицы — нет.
Такая отвлеченность и абсолютность в политике на практике ведут к тому, что интересы своей
партии или социальной группы ставятся выше интересов
страны и народа, интересы части — выше интересов целого.
В описываемый период здесь, как и на севере
страны (в Ломбардии и Пьемонте), Итальянская социалистическая
партия пользовалась наибольшим влиянием.] там волновались крестьяне, одни — требуя понижения арендной платы, другие — кричали о необходимости повысить заработную плату, те и другие казались мне неправыми: понизить аренду за землю, поднять рабочую плату — что за глупости! — думал я, — ведь это разорит землевладельцев…
— А с теми, что неужели вся ваша
партия и вся
страна ваша намерены спокойно сносить ваше порабощение?
Вот тайна постоянного успеха, сопровождавшего его предприятия, несмотря на все препятствия, поставляемые невежеством и своекорыстием старинной
партии, — и вот вместе с тем разгадка того, почему Петр мало тогда обратил внимания на главнейшие условия народного благоденствия — на распространение просвещения между всеми классами народа и на средства свободного, беспрепятственного развития всех производительных сил
страны.
В рядах этой
партии — купеческий сын Илья Артамонов, человек сословия, призванного совершить великое дело промышленной и технической европеизации
страны.
Всего поразительнее было то, что это была, хотя и упраздненная, но все-таки церковь, с алтарями. И на главном алтаре жены и дочери рабочих преспокойно себе сидели, спустив ноги, как со стола, и в антракты весело болтали. Никак уже нельзя было подумать, что мы в
стране, где клерикальный гнет и после Сентябрьской революции 1868 года продолжал еще чувствоваться всюду. Объяснялось оно тем, что рабочие, сбежавшиеся на эту сходку, принадлежали к республиканской
партии и тогда уже были настроены антиклерикально.
Этот новый душевный тип оказался очень благоприятным плану Ленина, он стал материалом организации коммунистической
партии, он стал властвовать над огромной
страной.
В резолюции говорилось, что комсомольская ячейка галошного цеха одобряет взятый
партией курс на усиленную индустриализацию и коллективизацию
страны и требует применения самых жестких мер в отношении к правооппортунистическим примиренцам и паникерам.
По своему составу кадетская
партия есть
партия высшей интеллигенции
страны, профессоров и земцев, элементы же «буржуазные» в точном смысле слова играют в ней незначительную роль.